| |||
"Кто видел всю вселенную, кто постиг пламенные помыслы вселенной, не станет думать о человеке, о жалких его радостях и горестях, даже если он и есть тот самый человек. Вернее сказать, был им, но теперь это ему безразлично. Ему безразличен тот, другой, безразлично, к какому племени тот принадлежит - ведь сам он стал теперь никем." Хорхе Луис Борхес, "Письмена Бога". |
| Выдержки из дневника Д. Хармса-Ювачёва. |
...По приезде из Курска в Ленинград, я опять встречался с Esther. А в Пятницу она пришла ко мне <...> и на вопрос: не сердится ли она на меня ? она кивнула головой, но объяснить почему отказалась. А я сказал, что я так не могу, я должен знать, а иначе не могу с ней встречаться. Но она не сказала по этому поводу ничего и ушла. Я проводил её до трамвая и она уехала домой. Я стал ей, по всей вероятности, просто противен. И конечно она мне больше не звонит и звонить не будет. ... Уже вторник, 22 ноября, 1 ч. 20 мин. по астрономическому времени и 2 часа 20 минут по гражданскому. Я только что записал всё это в дневник, как вдруг потухло электричество, что за последнее время бывает очень часто. И уже эти строки я дописываю при свете. Пора спать. Я неправильно живу. Я ничего не делаю и очень поздно ложусь спать. Немного скучно, что порвал с Esther, я всё-таки, как она ни противоположна мне по характеру и воспитанию своему, люблю Esther. ... Сегодня я очень поздно встал. Я встал в половину четвёртого. Лёжа в кровати, я звонил по телефону своим разным знакомым. Борис Степанович обещал мне достать пуделя. И вот, по этому поводу, я звонил в Институт мозга, где этот пудель якобы находится. Но так ничего и не вышло. Дело откладывается на завтра. Мне позвонил Маршак и попросил прийти сегодня, а я обещал уже быть у Пантелеева. А Маршаку нельзя было отказать, потом его долго не застанешь. Придётся съездить к Алексею Ивановичу днём. Я звонил Алисе Ивановне. Завтра концерт этого органиста. я обещал достать билет Frau Rene. Но что делать, у меня нет денег, а как достать билет через Ивана Ивановича ? После Курска я ещё не видал его. Думал я также и об Esther. Даже чуть сам не позвонил ей. Но когда стал человеку противен, то с этим ничего не поделаешь. Теперь-то уж мы с Esther разошлись навеки. Хотя что-то в душе подсказывает мне, что мы ещё сойдёмся как следует. Под вечер я поехал к Пантелееву. Там пил много вина. Там был и Боба, и Белых с братом, и ещё какие-то молодые люди. А к Маршаку я так и не пошёл. Боба ночевал у меня. Мы легли поздно спать, был уже шестой час ночи. 23 ноября 1932 года. Среда Во сне видел, будто у меня Эстер. И вот мы раздеваемся, ложимся в постель, а тут приходит Введенский и тоже раздевается, и ложится с нами, и лежит между нами. А я злюсь на его бестактность и от злости просыпаюсь. И Боба видел во сне Введенского с какой-то женщиной. Боба ушёл домой, а я сидел на кровати и думал о Эстер. Я решил позвонить ей по телефону и уже позвонил, но тут телефон испортился. Значит, так нужно. Звонил Маршак. Очень неловко, что я не был у него вчера. Сейчас пошёл на кухню, и Лиза напомнила мне, что сегодня рождение Эстер. О, как захотел я её увидеть! Надо послать ей телеграмму. Этот день мы хотели провести вместе у меня, но вот как всё получилось. Непонятно, почему я так люблю Эстер. Всё, что она говорит, неприятно, глупо и плохого тона. Но ведь люблю её, несмотря ни на что! Сколько раз она изменяла мне и уходила от меня, но любовь моя к ней только окрепла от этого. ... |
| Paranoia |