Анекдоты о Евгении Александровне.
"Как тяжело сказать порою C удверия одной случайной знакомой |
Будучи ещё в весьма юном возрасте, Е. А. как-то услышала, что девушку украшает скромность и прозрачное платье. Маленькая Женя задумалась. Про скромность тут же поняла и запомнила, а про платье думала-думала, но всё бестолку. И выкинула это из головы.
Е. А. любила постимпрессионистов. Но никак не могла понять - в каком это смысле - "пост"?!? И всегда именовала их просто импрессионистами. Скромная была, потому что...
- А ведь, с другой стороны, могла бы и вообще сионистами назвать!
Как-то раз была Е. А. приглашена свидетельницей на свадьбу одной университетской подруги. И вот, перед регистрацией, вешают ей на шею ленту: "Почётный Свидетель". Е. А. тут же - от скромности - в краску и спрашивает:
- А почему это - Почётный?
- Евгения Александровна, Вы - это всегда почётно! - отвечают ей.
- Да ну вас! - совсем смутилась Е. А., - Идите вы в ж...!!!
Е. А. любила "АукцЫон", а "Аквариум" не любила. Её часто спрашивали, почему так. Лучше уж на аукцион, чем в аквариум!, - шутила Е. А., и все смеялись.
Г. Бог любил Е. А., и всё о ней знал. Е. А. г. Бога не любила, хотя тоже всё о нём знала.
Е. А. любила Фёдорова, а Гребенщикова не любила, и они про это знали. Из анекдотов: сама она им так и не сказала - очень уж скромная была.
Е. А. любила, в свободное от работы время, - не поверите, - мух считать. Да как! Бывало, работает Е. А. на компьютере и, только муха на монитор сядет, сразу пуще прежнего сосредоточится, подберётся вся, сгруппируется, да ка-ак плюнет!! А меткая была!!! Ну, мухи и липли. Потом, бывало, отдыхая, присмотрится так, лоб нахмурит, и давай их считать!
- Умела ведь время экономить! Пять зайцев, извините за каламбур, одним плевком!! Ловить мух, бегать за ними - не надо; считая, с рабочего места вставать, отвлекаться, - не надо; мухи в кабинете, ясно, дефицит; меткость - на уровне. И удовольствие какое - мух считать! Поговаривали, правда, что Е. А. со злости туда плюётся, а мухи сами липнут. Ох уж эти злые языки!!!
Е. А. очень любила хомячков. А хомячки - факт - никого не любят. Науке факт был уже известен, но Е. А. это ничуть не смущало - взаимность ей, как гению, и не нужна была вовсе. Способна была только на бескорыстную любовь.
- Исключение составляли, пожалуй, только бутерброды. Сколько горя испытала Е. А. своим чутким сердцем гения, сгорающим в пламени неразделённой страсти! Приснится ей, бывало, какой-нибудь бутерброд, так она тут же просыпалась и зырк под кровать - не пришёл ли к ней хоть один? Не видя его, зажмуривалась, а потом снова смотрела. Ну, думала, не дождался, ушёл. Расстраивалась очень...
О её любви было известно родителям. Жалея молодую дочь, они частенько приносили бутерброды, пока та спит. И вот, как-то ставит мама Жене к кровати бутерброды, а она возьми и проснись! Куда, кричит, мои бутерброды крадёшь? И давай кидать, чем под руку попало. А ведь какая меткая была! С тех пор бутерброды что-то долго не приходили...
Е. А. любила умных, а дураков - не любила. Бывало, как увидит на улице дурака, так остановится, прищурится этак, подскочит к нему: "у-у, дурра-ак!!!", да ка-ак плюнет ему в харю! Да так, знаете ли, метко!!! И вот стоит дурак, как оплёванный, и сказать ничего не может. Ну, дурак-дураком!
Е. А. любила на мотоцикле кататся. Но так и не каталась, кажется, никогда - не пришлось. А вот на джипах ездила частенько, особенно по обкурке... Ой! Цензура!!!
Е. А. всегда была вне абсурда, т. к. считала всякий абсурд полным абсурдом, а относится к такому абсурду каким-либо образом считала для себя абсурдом. И, считая таким образом, не относилась к абсурду никак.
Е. А. очень любила Петра Мамонова, и была весьма расстроена, когда тот, в один прекрасный день, попросил её отдать ему его вещи...
Е. А. не любила своё настроение. А настроение её - очень даже!!! Эх...
- Возможно, всё было как раз наоборот - об этом нам остаётся только догадываться. Однако, любовь, несомненно, была, но, увы, взаимности, опять-таки, не было.
Как-то раз один дурак, решив, наверное, пошутить, попросил Е. А. доказать ему, что она не верблюд...
Ну, Вы уже сами догадались!
Е. А. не верила в г. Бога, считая его существование абсурдом. Г. Бог сильно огорчался по этому поводу, но очень уважал Е. А. за правильное о себе мнение.
Проблему абсурда Е. А. решила для себя с простотой, свойственной гению: В науке, говорит, всякий абсурд неуместен! А я собираюсь посвятить ей всю свою жизнь!!! Этим всё было сказано. И многие, растрогавшись, рыдали...
Е. А. в молодости была очень собою хороша, но никогда себе в этом не сознавалась - скромная была... Тьфу ты!!! Про что это я? А, так вот: ухажёров и поклонников у неё были, естественно, тучи. И все, как один, такие назойливые! Куда бы Е. А. ни пошла, - бегут за ней толпой, прямо как тараканы. Один её приятель, большой шутник, как-то подметив это, шутки ради подарил ей баллончик дихлофосу. Шутки Е. А. не поняла, зато ухажёров - как ветром сдуло.
- Правда, говорят, многие из них лично потом благодарили этого безвестного шутника...
Будучи биологом классических традиций, Е. А. никогда не относила явление сознания к явлениям природы, а потому частенько пошучивала: "Абсурда в природе нету в заводе!".
- Многие смеялись для виду, но вообще-то не понимали, о чём шутка; другие были полностью согласны с этим утверждением, и тоже не видели тут ничего смешного. О третьих и говорить не стоит, а четвёртые - нашёлся один такой - был полный дурак и смеялся решительно надо всем и, в том числе, над традициями. Причём смеялся он последним и, как правило, дольше всех - ну, на то он и дурак. Аж сам над собой смеялся - такой дурак был! А как увидит Е. А.., так от хохота с ног и валится!!! Ну, что с дурака-то возьмёшь? Как-то Е. А. хотела ему, как дураку, в харю плюнуть - да так и не плюнула - всё равно, думает, такой дурак, что ничего не поймёт, а я ведь для того и плюю, чтоб понимали. Это, думает, моя цель. Так ежели я плюну, и в цель не попаду, так я буду тогда не меткая!?! Задумалась так и забыла про этого дурака. Потом, конечно, вспомнила, спохватилась - а он уже с какой-то дурой по каким-то делам своим дурацким куда-то ушёл.
Да, редкостный был дурак!
От рождения страдая инакофобией, Е. А. всех поначалу боялась, стеснялась и очень робела. Позже, обладая несгибаемой волей гения, Е. А. построила свою жизнь так, что всё стало наоборот. Но никогда этим не хвасталась - скромная была.
Твёрдо стоя на позициях научно-познавательного абсолютизма, Е. А. терпеть не могла всякую философию. Называла её философилией, а философов, - соответственно, - философилами. За это они, любя, ласково называли её "наша фобософичка".
Твёрдо стоя на позициях научно-познавательного абсолютизма, Е. А. долго долбалась над проблемой кажущейся иррациональности мироздания. В итоге, когда проблема тоже оказалась кажущейся, Е. А. слегла в наркологическое.
- Кстати, там до сих пор хранится кусок штукатурки с нарисованным и перечёркнутым ею квадратным корнем из двух перемноженных квадратных корней из двух.
Как-то споря с одним знакомым философом о роли науки и философии в жизни и всё ещё твёрдо стоя на своих неприступных позициях, Е. А. услышала от него, что, дескать, в философии, в отличие от науки, к настоящему моменту остался только один вопрос - вопрос о том, есть ли ещё хотя бы один вопрос. Не найдясь, что ответить, Е. А., по привычке, метко плюнула ему в харю.
Как-то раз, решив ознакомиться с философией, Е. А. прочитала К. Пруткова. Потом, курнув, пошла к знакомым философам догоняться и, уже входя, услышала обрывок фразы: "...ВСЁ!!!".
- О чём это вы? - Ехидно поинтересовалась Е. А.
- Обо всём! - Хором ответили ей.
- Как же - обо всём!?! - Столь же ехидно возразила Е. А., - нельзя объять необъятное!
- ВОЗМОЖНО ВСЁ!!! - Хором ответили ей.
Е. А., так и не догнавшись, тотчас ушла.
- Всё, безусловно, необьятно по определению, но говорить о нём, обо всём, безусловно, можно. Однако, говоря о нём и имея его, следовательно, в виду, на острие, так сказать, "разима нашего", мы, безусловно, уже его обьяли, что, безусловно, по определению невозможно. Казалось бы, парадокс? Но парадоксы, безусловно, лежат в области абсурда, какового, безусловно, не существует. Следовательно, и парадокса нет. А вывод, безусловно, элементарен: необъятное анизотропно. С одной стороны(,) его обьять можно, а с другой, безусловно, - нельзя. К. Прутков, безусловно, ещё не мог ничего знать о свойстве анизотропии.
Вообще же, теперь, когда мы, безусловно, в праве твёрдо стоять на позициях научно-познавательного абсолютизма, всё вообще просто (безусловно, равно как и сложно). Теперь мы можем не утруждать себя доказательством принадлежности ко всему (или, если угодно, к понятию обо всём) каждого, вновь открытого, свойства. Мы понимаем, что всё существует ввиду обладания всеми своими свойствами, т. е., безусловно, всеми. И, только когда мы наблюдаем дифференцировку и локализацию групп свойств (групп множеств свойств всего, т. е. свойственных всему свойственных групп множеств свойств), только тогда, в пределах, безусловно, всего, мы обнаруживаем что-то с чем-то.
Сайт создан в системе uCoz